Безнравственен, но не аморален

Мораль индивидуальна, субъективна и рациональна. Она формируется внутри, будучи замешанной на непосредственных и опосредованных наблюдениях, собственном опыте, будь он мал или велик, логике и внутреннем убеждении, на которое вполне может иметь определенное, но далеко не всегда решающее влияние и нравственность, о которой пойдет речь ниже. Формулируя и соблюдая собственные моральные нормы, человек делает это потому, что понимает: ему так удобнее, ему так спокойнее, ему так, в конечном итоге, лучше. Например, гораздо меньше приходится лгать — не все ведь склонны к вранью. Супружеская верность, скажем, существует отнюдь не потому, что исповедоваться надо (понадеемся на прощение грехов наших; ничего не расскажем попу о «маленьких невинных шалостях») или тетя Тася со второго этажа «криво» посмотрит да на всю деревню ославит (поедем в другую деревню, город или страну и уж там-то «оторвемся по полной программе»; заткнем поганую пасть тети Таси дарами, угрозами или ломом; наплюем на всех с крыши районного дома культуры и презервативы использованные сбросим оттуда же), но поскольку кто-то убежден: измена бессмысленна физиологически, некомфортна психологически и крайне неудобна с практической точки зрения.

Здесь же отмечу, что последовательное и аргументированное, рационализированное отрицание морали есть, по моему мнению, лишь один из крайних вариантов последней. Сия нигилистическая мораль зиждется на принципиальном неприятии нравственности, которая, тем самым, в данном случае полностью определяет индивидуальную мораль, пусть и с противоположным знаком.

Нравственность объективна (конечно, лишь относительно субъекта, находящегося в определенном географико-хронологическом и, соответственно, социокультурном контекстах) и в рафинированном виде иррациональна («нельзя, потому что нельзя» или «боженька не велит», или «карма портится»), однако люди вследствие имманентной большинству из них порочности быстро смекнули, что можно попробовать ее, злосчастную нравственность, обвести вокруг пальца. Нравственность всегда навязывается извне, соответствие ей также оценивается внешними наблюдателями, которых можно попытаться обмануть. В итоге, как мне представляется, получается псевдорациональная ерунда в духе «я сам обманываться рад»: не золото и даже не тонкий слой позолоты на «неблагородном» металле, а краска «под золото», тонкими или не очень, но в любом случае непрочными слоями коей день за днем покрываются куски дешевой пластмассы.

Для иллюстрации обращусь к считающемуся крайне безнравственным (но ни в коем случае не аморальным с точки зрения автора этих строк) женскому курению и многочисленным фотографиям женщин в социальных сетях, что дают богатейший эмпирический материал для разного рода исследований, в том числе и таких сомнительных, как предпринимаемые иногда мною. Курильщиц, вроде бы, в России немало, однако лицезреть там фото, на которых представительницы прекрасного пола открыто держат сигареты в руках, не говоря уже о том, чтобы затягиваться ими или выпускать дым, приходится весьма нечасто. Зато уже при беглом просмотре можно увидеть «умелое» кадрирование с «обрезанными» руками, руки же, «стыдливо» спрятанные за спину (о курении позволяют догадаться сигаретные пачки и зажигалки на столе или «дым коромыслом» в кадре). Если уж девушка или женщина не захотела или не сумела спрятать свое курение от объектива, а комментарии к фото не закрыты, почти непременно найдутся следующие: «фу, куряга!», «бросай курить, вставай на лыжи!», «тебе ведь еще детей рожать!», «классная фотка, но сигарета все портит!», «девушке курить не идет!» Тут же встречаем оправдания и отговорки: «уже бросаю (бросила), снято было давно» (неделю назад, например), «подруга попросила сигу подержать, пока в туалет ходила», «я вообще-то не курю, сигарету взяла только для образа», «как забеременею, сразу брошу», «знаю, что некрасиво, но так получилось». Добавим контраста: употребление этанола же давно стало «условно нравственным», поэтому фотографии застолий, рюмок, кружек, разнокалиберных бутылок и прочей алкогольной атрибутики, активно используемой дамами, щедро разбросаны без всякого стеснения тут и там. Вот такая она, насквозь лживая «общественная нравственность».

Для полноты картины приведу еще один пример. Почти каждый читатель, наверное, знаком с женщинами, которые делают вид, что не знают матерных слов вовсе, или имитируют сворачивание ушек в трубочку и прочие проявления «оскорбленной невинности», едва заслышав что-нибудь вроде «хуй ебет пизду, блядь». Дальнейшие исследования, однако, показывают, что многие из таких женщин параллельно ведут несколько романов; практикуют, будучи замужем, адюльтер; матерят и лупят непослушных внебрачных детей, имея таковых; перманентно бухают и вообще далеки от светлого образа приличной дамы. Зато какая забота о нравственности при закулисном попрании ее же!

Считаю, что ориентация на нравственность, в том числе в форме попыток обманных манипуляций с нею, обыкновенно характерна для тех, чья индивидуальная мораль является аморфной или отсутствующей вовсе.

Быть безнравственным относительно легко: в худшем случае это потребует стоически выдерживать довольно однообразные нападки поборников нравственности. Более того, в определенных случаях это даже специфически приятно, поскольку позволяет через противостояние поддерживать убежденность в верности индивидуальной морали.

Быть аморальным при наличии структурированной индивидуальной морали, какой бы она ни была, крайне тяжело и, пожалуй, не нужно.