Непраздничное

Щелк-щелк… Щелк-щелк… Щелк-щелк. Щелк-щелк! ЩЕЛК-ЩЕЛК!!! Щелкает электромагнитное реле в конструкции, именуемой «переключатель елочных гирлянд». Основа ее (шасси) — покрашенная белой краской (схематическая имитация снега) металлическая пластина, на которой смонтирован пластиковый домик а-ля русская народная сказочная избушка с полупрозрачным красноватым двустворчатым оконцем, крыша — двускатная, опять же стальная, только краска здесь — красная. Рядом на шасси располагается пара пластмассовых зелененьких елочек, а также две розетки самого что ни на есть советского типа — округлой формы, слегка желтоватого оттенка, с винтами по центру, крепящими крышки. Внутри домика находится печатная плата, а на ней — два тиратрона (они-то, эти трехэлектродные газоразрядные лампы, и озаряют поочередно оранжевым неоновым светом створки того оконца), несколько резисторов, конденсаторов, регулирующий частоту переключения переменный резистор с выведенной сзади ручкой и, наконец, то самое щелкающее электромагнитное реле, которое, собственно, обеспечивает коммутацию, подавая ток то в одну, то в другую розетку.

Я неплохо запомнил эту штуковину, потому что мое сельское детство на протяжении некоторого количества лет сопровождалось предновогодней установкой натуральной елки, которую украшали, навешивали на нее пару гирлянд и включали их в розетки вот этого «сказочного домика»-щелкунчика. О внутренностях я знаю, поскольку несколько раз сей нехитрый девайс разбирал и однажды обратно собрать в работоспособном виде уже не смог — таки отломал что-то от платы. Уже позднее, в какой-то степени увлекшись радиолюбительством и начав немного разбираться в электрических принципиальных схемах, я нашел напечатанную на грубой зеленоватой бумаге (в СССР, похоже, такую бумагу очень любили — с небольшими цветовыми и плотностными вариациями она попадалась мне как носитель технической документации к различным бытовым приборам) инструкцию по эксплуатации «переключателя елочных гирлянд электромеханического», вот и запомнил, как называются радиодетали, стоявшие в безнадежно испорченном аппарате. Жажда познания в который раз для тех моих невеликих лет сыграла со мной злую шутку.

Я со всей откровенностью признаюсь, что не нахожу в детстве ничего хорошего: ребенок сначала совершенно беспомощен, а потом — просто, но тотально зависим от родителей, да и вообще от мира взрослых. Его начинают «воспитывать», навязывая какие-то правила поведения, причем в большинстве случаев не утруждая себя объяснениями, почему надо поступать так, а не иначе, но ведь этот вопрос — «почему?» — для большинства детей является ключевым. Думаю, родители и другие воспитатели часто и сами не знают, почему, ретранслируя набор аксиом, в столь же непреклонном виде полученных когда-то ими от предшествующих поколений. Наверное, в этом и заключается крупнейшая проблема воспитания — не понимая смысла, ребенок стремится нарушить запреты, все сделать наоборот и по-своему, кроме того, учится лгать или хотя бы умалчивать, чтобы никого не расстроить (в лучшем случае) или не быть жестоко наказанным (в худшем). Последнее — штрих к вопросу о таком якобы существующем детском преимуществе, как отсутствие ответственности. Есть она, эта ответственность, порой даже слишком жесткая, хуже того, если ребенок не понимает «а за что, собственно», что чаще всего и случается, то и в дальнейшем, на мой взгляд, вряд ли станет самостоятельной личностью, наделенной как свободой выбора, так и осознанием меры ответственности за него.

Да, дети сначала не способны адекватно оценивать реальность, а потому верят в чудо Нового года, ждут от него чего-то особенного, но, если упомянутая выше жажда познания оказывается достаточно сильной, вскоре понимают, что «Дед Мороз» — подвыпивший дядька с искусственной белой бородой, подарки под елкой куплены в магазине, а неадекватно добренькие взрослые, прежде всего домашние, тоже находятся «под парами» этанола, чем и объясняется их необычное поведение, становящееся вдруг омерзительным. Наконец, взрослые впадают в алкогольный сон, а ребенок сидит под елкой, слушая щелчки электромагнитного реле. Идут минуты, часы и первые дни года, прибавившего к своему порядковому номеру единичку… Щелчки эти кажутся уже грустными, а чем дальше, тем более неприятными.

Что дальше? Школьные годы «чудесные»… Взрослеющие дети, затем подростки часто не понимают, зачем им все эти катеты и гипотенузы, смежные и дополнительные углы, коллинеарные векторы, социально-экономические обзоры Индии, «устаревшие» классики и битва при Ватерлоо. Ну, не догадываются обычно ни родители, ни педагоги объяснить, что математика необходима для развития абстрактного мышления, способности оперировать отвлеченными понятиями, формирования логического мышления, запуска трудно формализуемой остроты ума, если уж совсем просто; что в дальнейшем все это позволит если не конструировать новую реальность (здесь требуется еще и волевая компонента, развитая, согласитесь, не у каждого), то хотя бы разбираться в той, что окружает каждого из нас, анализировать и делать выводы, не попадаясь на все более изощренные удочки обманщиков всех мастей. История же или та же география с литературой могут быть просто интересны при должной подаче, да и являются необходимой для приготовления сложного блюда культурного человека гуманитарной приправой, а для кого-то могут стать делом всей жизни. Школа не только не учит учиться (не знаю, конечно, как оно сейчас), но даже не пытается объяснить, зачем она нужна — все снова сводится к зубодробительной дидактике, из которой дети быстро вырастают, подхватываемые грубым обаянием улицы.

Новый год теперь прочно связан в сознании со школьными каникулами и рано начинающейся алкоголизацией (в последние годы еще и наркотизацией), а формальность навязанного образования заставляет вызревать ядовитые плоды учебы исключительно ради оценки. Понятно, что с таким подходом нивелируется и ценность высшего образования, результатом коего является не личность, умеющая получать и перерабатывать информацию, в лучшем случае — создавать ее, и даже не человек-функция, прочно усвоивший некий набор знаний и компетенций, а обладатель диплома — малоосмысленной бумажки, без которой не устроиться на сколько-нибудь приличную работу.

Знаю, отвлекся — собирался же только о восприятии так называемого «нового года» писать, а ушел черт знает в какие дебри. Хорошо, пытаюсь собраться с мыслями и вернуться к теме. Итак, странно воспитанные и сомнительно образованные взрослые, фанфаронски возгордившись этим своим статусом, остаются во многом детьми (против чего подростками боролись, на то и, как говорится, напоролись), то есть не желают и (или) не могут адекватно воспринимать реальность и свое место в ней, а потому всеми силами бегут от бремени взрослого с помощью алкоголя, наркотиков, компьютерных игр, экстремального спорта — чего угодно. Праздники, и прежде всего Новый год как самая неидеологизированная «красная» дата советского периода, — отличное тому подспорье. Что получается? Можно весь год быть условно или безусловно (здесь все зависит от системы координат) «плохим», чтобы потом за одну новогоднюю ночь, празднично одевшись, украсив дом и наполнив стол, произнося добрые, подчас даже красивые слова близким и незнакомым, получить что-то наподобие индульгенции на весь следующий год. Индульгенция, правда, обычно выходит с душком перегара, а старая пословица «как год встретишь, так его и проведешь» неожиданно (ай, лукавлю: вполне ожидаемо) и неприятно сбывается.

В заключение я хотел пожелать каждый день жить так, чтобы нужды в каком-то особенном дне в году просто не было, но, наверное, воздержусь — совсем уж морализаторски получится, да и адресаты вряд ли прочтут, а если и прочтут, то не захотят понять либо поймут неверно — в том смысле, что все они делают правильно, что бухать надо не только по «праздникам», но каждый день.